— Пожалуй, да, — ответил Кеннеди не слишком уверенным голосом. — В конце концов вы, наверное, захотите иметь что-то вроде краткого доклада, так?
— Вот именно, причём очень краткого. Соберите как можно больше данных и сведите их в минимально возможный текст. Это должен быть многократно дистиллированный доклад, Джек. Мне не нужны глубокомысленные рассуждения — только голые факты. Если вам расскажут полезные для нас сплетни, не забудьте о них тоже.
— Слушайте, а я ведь знаю одного парня из коммерческого банка, — вдруг ожил Кеннеди. — Это именно тот тип, который наверняка будет знать обо всех закулисных историях. Он работает у «Л. Н. Левен».
— Отлично.
— Мы вместе учились в Кембридже.
Вебб вытаращил на него глаза, а потом замотал головой.
— Тогда об этом забудьте, Джек. Избавьте меня, бога ради, от двадцатидвухлетних банковских экспертов. У вас на все дела ровно неделя — я хочу видеть ваш доклад на своём столе в следующий вторник, утром. Было бы неплохо, если бы я успел с ним познакомиться ещё до встречи с этим Харрингтоном, но…
— Я постараюсь…
Кеннеди слабо улыбнулся, допил остаток кофе и отправился на своё рабочее место, ощущая в себе сходство с тем героем сказки, которого послали неведомо куда, чтобы принести неведомо что, хотя и известно зачем.
День медленно клонился к вечеру. Вебб сидел у стола, никого не принимая и не отвечая на телефонные звонки. Он читал и перечитывал письмо. И чем больше он в него вчитывался, тем большее смятение его охватывало. Это было самое краткое, самое неприветливое приглашение к переговорам, с которым он когда-либо в жизни сталкивался.
— Что правда, то правда — написали они тут мало чего, — пожаловался Вебб Сьюзен, когда она принесла ему очередную чашку кофе. — И «мало» — это ещё слабо сказано!
Сьюзен сочувственно улыбнулась. Давно уже она не видела, чтобы он так возился с каким-нибудь делом.
— Постой, постой, — вдруг сам себе сказал Вебб, — кажется, я кое-что придумал!
— Сью, проверь-ка, не сидит ли Адриан Росс ещё в своей берлоге? Не поняла? «Адриан Росс энд компании», посредническая канцелярия, вспомнила? Соедини меня с ними, пожалуйста.
Росс обрушил на него бурные приветствия. Как «СисТех», блеск, да? Как поживает сам Вебб, блеск, да? А мадам? А парень? У тебя ведь парень, да? Всё блеск, конечно? Когда Росс чувствовал в воздухе деньги, из него всегда через край изливался бурный оптимизм.
— Мне нужен классный специалист, — сказал Вебб.
— Я так и подумал, — прозвучало в ответ.
— Я ищу парня, который отлично разбирается в банковском деле. При этом он должен обладать опытом работы с триста семидесятой ИБМ. Чем выше он сейчас занимает должность, тем лучше. Мне нужен мыслитель, Адриан, а не какой-нибудь там референтик. Парень, который бы отлично знал этот бизнес.
— А сколько вы ему будете платить?
— С этим проблемы не будет. Примерно восемь тысяч фунтов, но для настоящего спеца мы готовы пойти на десять. Главное не это, а что он будет собой представлять.
— Я просмотрю свою картотеку и позвоню. Завтра утром, устроит?
— Вообще-то, у меня есть довольно чёткое представление о том, каким должен быть этот специалист, — сказал Вебб нарочито медленно. — Знаешь, это должен быть кто-то из такого банка, как, например, «Уотерман», если ты меня хорошо понимаешь…
— Как близко к «Уотерману» это должно быть, Крис?
— Ты хорошо меня понимаешь…
— За это мне платят, причём стоит это недёшево…
— Я догадываюсь.
— Тридцать процентов из его заработной платы за первый год.
— Ну нет, — охнул Вебб. — Беру свою просьбу назад. Такое бы мне и не приснилось.
— Это ведь очень сложная работа, Крис. Надо прощупать массу народа, чтобы найти подходы к нужному человеку, да и его обработать тоже стоит недёшево…
— А оплатить твои услуги мы должны были бы сразу после его перехода к нам?
— Естественно. А если дело не выгорит, вы не платите ничего.
— Ладно, тогда о’кей, — сказал Вебб. — Но их шеф нам не нужен. Я имею в виду Харрингтона.
— Я всё понимаю, — успокоил его Росс. — Он останется в полном неведении, за это я вам могу ручаться. Но это будет вовсе не просто, Крис. «Уотерман» — чрезвычайно солидная фирма: репутация, престиж, отличная плата, корты для тенниса. Всё на тарелочке. Минуточку, не клади трубку… Я вот сейчас проверил. По нашим данным, у них чрезвычайно низкая текучесть кадров. Так что это будут совсем не лёгкие переговоры!
— Что же, вам придётся кое-кого посильнее подмазать…
— Ах ты, циник эдакий, — с деланным огорчением отозвался Росс. — Ладно, я позвоню.
— Только поскорее, Адриан, это дело срочное.
— Уже вчера было поздно, так, Крис? Ладно, я сделаю это позавчера…
— Столько церквей! — сказал Харрингтон. — Человек почти начинает верить, что люди собираются на этой квадратной миле не ради денег, а чтобы помолиться.
— Может быть, когда-то так и было, — философски отметил Вебб.
Из окон здания «Уотермана» открывался непривычный вид на собор Св. Павла — отсюда он казался не очень большим, а его купол удивительно напоминал шлем лондонского полицейского.
— Сам я не особенно привык к подобным панорамам, — продолжал Харрингтон. — Я ведь здешний крот. И вас постигнет такая же участь, если вам удастся получить наш заказ.
Крот? А ведь действительно, вдруг сообразил Вебб, это к нему подходит: серое лицо, медленные движения, хотя для крота он слишком худ и недостаточно бархатист и представителен.